Я ВЧЕРА ОШИБЛАСЬ ЭТАЖОМ.
Я вчера ошиблась этажом
В здании тридцатой гор. больницы.
Это ветхий очень старый дом,
Где скрипят тоскливо половицы.
- Как пройти отсюда на массаж?
- Выше, выше, прямо и направо.
Лестничный пролет, второй этаж
За стеклом хирурги - костоправы.
Все не то. А что это за вход?
Осторожно двери открываю
Девушка у нас сейчас обход.
Не мешайте! - Я и не мешаю!
- Вы к кому?
- Да, в общем, ни к кому:
- Ах, наверно Вы из меценатов?
- Из кого. Простите ? Не пойму.
- Проходите в первую палату!
Ладно, от чего бы не пройти,
Раз уж так активно приглашают?
Господи, куда Твои пути
Приведут сегодня? Я не знаю.
В коридоре сумрачная тишь,
Ожиданье придавило плечи,
Вдруг, смотрю... застенчивый малыш
Осторожно вышел мне навстречу.
Года два ему, а может быть и три:
Застеснялся, поспешил обратно.
- Стой, хороший мой, не уходи!
Но мальчонка убежал в палату...
- Девушка, не стойте у дверей!
Проходите и распологайтесь.
Здесь пятнадцать отказных детей
Поиграйте с ними; не стесняйтесь!
- Что сказали Вы? Мне не понять.
" Отказных"? Что значит это слово?
- Господи, ну бросила их мать!
Надо ж быть такою бестолковой!
- Бросила? Как это?
- Да вот так!
Вы как будто первый день на свете!
Ведь в России форменный бардак-
Все мы в чем - то брошенные дети!
Надо мной разверзлись небеса-
Как во сне я шла по коридору,
И упрямо горькая слеза
Застилала свет, мешала взору.
Пять кроватоок к ряду у стены-
В них лежат трехмесячные крошки,
Дети спят, возможно, видят сны.
Тихо солнце льется из окошка.
Медленно на цыпочки встаю:
-Кто там плачет?
Ладушка проснулась
Успокойся... Баюшки- баю
Ах, как сладко - сладко потянулась:
Я беру на руки малыша
- Так, штанишки мокрые - бывает
" Ну не плачь", - шепчу я , чуть дыша, -
" Мы сейчас пеленки поменяем".
- Доченька, хорошая моя,-
Подношу к губам твои ладошки,-
Мама здесь, сегодня мама я-
Все по правде, все не понарошку.
Девочка глядит в мои глаза,
И в улыбке растянулся ротик.
Я молчу; не знаю, что сказать,
Робко глажу спинку и животик.
Маленькими ручками дитя
Обхватило вдруг меня за шею
И прильнуло с нежностью, любя.
Я собою больше не владею!
Не могу сдержать горячих слез,
Поправляя сбитую подушку,
Задаю бессмысленный вопрос:
Где же мать - беспечная кукушка?
Милая, ну как же ты могла?!!!
Как? Ребенка подарила миру,
Чтоб затем, лишив его тепла,
Укатить транзитным пассажиром?
Не виню...Поверишь? Видит Бог!
Знаю все о трудной женской доле.
Мир безумен, мир порой жесток
Сердце разрывается от боли!
Вот вошел в палату карапуз,
Ножками едва передвигая.
- Стоп! Не падать! Господи Иисус!
Что мне делать с вами я не знаю?
Сколько здесь печальных дробрых глаз!
КАК СОГРЕТЬ ВАС ВСЕХ, ПОМИЛУЙ БОЖЕ!
- Я иду, бегу к тебе... сейчас...
- Как его зовут?
- Его? Сережа.
-Ну, Сергунька, ты уже большой!
Нам ходить давно пора учиться!
Дай мне ручку! Шаг, теперь второй,
Так,еще, а ну - ка не лениться!
Молодец! Серега, ты герой!
Скоро будешь бегать - не догонишь.
Леночка, не плакать - я с тобой!
Не вертись, бутылочку уронишь,
Пей, моя родная молочко:
Подрастай, и будь всегда здорова!
Знаю - знаю это не легко
Ну - ка пей! Уважь труды коровы!
Я вчера ошиблась этажом
В здании тридцатой гор. больницы.
Ночь... Гроза... И первый майский гром -
Мне сегодня очень плохо спится!
___________________________________________________
БАЛЛАДА О ТРЁХ СЫНАХ.
В краю средь гор и цветущих долин
Текла река, исчезая вдали.
Прекрасней не было страны,
Где рождались баллады и сны.
В дорогу звал глас таинственных гор.
Три сына там покидали свой дом.
Один был горд, другой — упрям,
А третий был сердцем смирён.
Слова Отца были грусти полны:
«В любви моей вы росли, как цветы.
Что ждёт вас там, в чужих краях?..
Да хранит вас молитва моя.»
И звучало в ответ
Эхо горных вершин:
«Сохраните богатство Души
И Любви нескончаемый Свет!»
Прошли года, затерялись вдали.
В краю средь гор и цветущих долин
Встречал отец своих детей
После долгих разлук и скорбей.
И первый сын возвратился домой:
«Гордись, отец, — я великий герой!
Вся власть моя, и в этом суть
На крови я построил свой путь!»
Второй привёз золотые дары:
«Смотри, отец, я могу все миры
Купить, продать и слёзы всех
Превратить в серебро и успех!»
И звучало в ответ
Эхо горных вершин:
«Разменяли богатство Души
Ради славы и блеска монет».
А третий сын на коленях стоял:
«Прости, отец, я великим не стал.
Смиренным был, врагов прощал».
А отец с теплотой отвечал:
«Душа твоя и добра, и чиста.
И пусть богат ты и знатен не стал,
Но ты хранил любовь мою.
Я тебе свой Престол отдаю!»
И звучало в ответ
Эхо горных вершин:
«Кроток сердцем и духом смирён,
Верный сын унаследовал трон!»
______________________________________
Когда узнать захочешь человека,
Смотри в глаза, - в них зеркало души.
Они не станут врать, ведь не дано им это.
Глаза не врут - они всегда чисты!
Глаза одних сверкают солнцем,
Глаза других наполнены слезой...
Глаза способны отражать любое чувство,
Они всегда честны с тобой.
Глаза откроют множество секретов,
Ты только повнимательней смотри.
И если на вопросы ищешь ты ответы,
Взгляни в глаза, - в них зеркало души.
(Неизвестен).
______________________________________________
Н.ЗАБОЛОЦКИЙ "НЕКРАСИВАЯ ДЕВОЧКА".
Среди других играющих детей
Она напоминает лягушонка.
Заправлена в трусы худая рубашонка,
Колечки рыжеватые кудрей
Рассыпаны, рот длинен, зубки кривы,
Черты лица остры и некрасивы.
Двум мальчуганам, сверстникам её,
Отцы купили по велосипеду.
Сегодня мальчики, не торопясь к обеду,
Гоняют по двору, забывши про неё,
Она ж за ними бегает по следу.
Чужая радость так же, как своя,
Томит её и вон из сердца рвётся,
И девочка ликует и смеётся,
Охваченная счастьем бытия.
Ни тени зависти, ни умысла худого
Ещё не знает это существо.
Ей всё на свете так безмерно ново,
Так живо всё, что для иных мертво!
И не хочу я думать, наблюдая,
Что будет день, когда она, рыдая,
Увидит с ужасом, что посреди подруг
Она всего лишь бедная дурнушка!
Мне верить хочется, что сердце не игрушка,
Сломать его едва ли можно вдруг!
Мне верить хочется, что чистый этот пламень,
Который в глубине её горит,
Всю боль свою один переболит
И перетопит самый тяжкий камень!
И пусть черты её нехороши
И нечем ей прельстить воображенье,-
Младенческая грация души
Уже сквозит в любом её движенье.
А если это так, то что есть красота
И почему её обожествляют люди?
Сосуд она, в котором пустота,
Или огонь, мерцающий в сосуде?
_____________________________________________________
ЭДУАРД АСАДОВ "СТИХИ О РЫЖЕЙ ДВОРНЯГЕ".
Хозяин погладил рукою
Лохматую рыжую спину:
- Прощай, брат! Хоть жаль мне, не скрою,
Но все же тебя я покину.
Швырнул под скамейку ошейник
И скрылся под гулким навесом,
Где пестрый людской муравейник
Вливался в вагоны экспресса.
Собака не взвыла ни разу.
И лишь за знакомой спиною
Следили два карие глаза
С почти человечьей тоскою.
Старик у вокзального входа
Сказал:- Что? Оставлен, бедняга?
Эх, будь ты хорошей породы...
А то ведь простая дворняга!
Огонь над трубой заметался,
Взревел паровоз что есть мочи,
На месте, как бык, потоптался
И ринулся в непогодь ночи.
В вагонах, забыв передряги,
Курили, смеялись, дремали...
Тут, видно, о рыжей дворняге
Не думали, не вспоминали.
Не ведал хозяин, что где-то
По шпалам, из сил выбиваясь,
За красным мелькающим светом
Собака бежит задыхаясь!
Споткнувшись, кидается снова,
В кровь лапы о камни разбиты,
Что выпрыгнуть сердце готово
Наружу из пасти раскрытой!
Не ведал хозяин, что силы
Вдруг разом оставили тело,
И, стукнувшись лбом о перила,
Собака под мост полетела...
Труп волны снесли под коряги...
Старик! Ты не знаешь природы:
Ведь может быть тело дворняги,
А сердце - чистейшей породы!
______________________________________________
КОНСТАНТИН СИМОНОВ "ЖДИ МЕНЯ".
Жди меня, и я вернусь.
Только очень жди,
Жди, когда наводят грусть
Желтые дожди,
Жди, когда снега метут,
Жди, когда жара,
Жди, когда других не ждут,
Позабыв вчера.
Жди, когда из дальних мест
Писем не придет,
Жди, когда уж надоест
Всем, кто вместе ждет.
Жди меня, и я вернусь,
Не желай добра
Всем, кто знает наизусть,
Что забыть пора.
Пусть поверят сын и мать
В то, что нет меня,
Пусть друзья устанут ждать,
Сядут у огня,
Выпьют горькое вино
На помин души...
Жди. И с ними заодно
Выпить не спеши.
Жди меня, и я вернусь,
Всем смертям назло.
Кто не ждал меня, тот пусть
Скажет: — Повезло.
Не понять, не ждавшим им,
Как среди огня
Ожиданием своим
Ты спасла меня.
Как я выжил, будем знать
Только мы с тобой, —
Просто ты умела ждать,
Как никто другой.
_____________________________________
АЛЕКСАНДР КОЧЕТКОВ "БАЛЛАДА О ПРОКУРЕННОМ ВАГОНЕ".
Как больно, милая, как странно,
Сродняясь в земле, сплетясь ветвями, -
Как больно, милая, как странно
Раздваиваться под пилой.
Не зарастёт на сердце рана -
Прольёмся чистыми слезами,
Не зарастёт на сердце рана -
Прольёмся пламенной смолой.
- Пока жива, с тобой я буду -
Душа и кровь нераздвоимы.
- Пока жива, с тобой я буду -
Любовь и смерть всегда вдвоём.
Ты понесёшь с собой повсюду -
Не забывай меня, любимый, -
Ты понесёшь с собой повсюду
Родную землю, милый дом.
- Но если мне укрыться нечем
От жалости неисцелимой,
- Но если мне укрыться нечем
От холода и темноты?
- За расставаньем будет встреча,
Не забывай меня, любимый,
За расставаньем будет встреча,
Вернёмся оба – я и ты.
- Но если я безвестно кану -
Короткий свет луча дневного, -
Но если я безвестно кану
За звёздный пояс, в млечный дым?
- Я за тебя молиться стану,
Чтоб не забыл пути земного,
Я за тебя молиться стану,
Чтоб ты вернулся невредим.
Трясясь в прокуренном вагоне,
Он стал бездомным и смиренным,
Трясясь в прокуренном вагоне,
Он полуплакал, полуспал,
Когда состав на скользком склоне
Вдруг изогнулся страшным креном,
Когда состав на скользком склоне
От рельс колёса оторвал.
Нечеловеческая сила,
В одной давильне всех калеча,
Нечеловеческая сила
Земное сбросила с земли.
И никого не защитила
Вдали обещанная встреча,
И никого не защитила
Рука, зовущая вдали.
С любимыми не расставайтесь!
С любимыми не расставайтесь!
С любимыми не расставайтесь!
Всей кровью прорастайте в них -
И каждый раз навек прощайтесь!
И каждый раз навек прощайтесь!
И каждый раз навек прощайтесь!
Когда уходите на миг!
_____________________________________
ЭДУАРД АСАДОВ "БАЛЛАДА О НЕНАВИСТИ И ЛЮБВИ".
Метель ревет, как седой исполин,
Вторые сутки не утихая,
Ревет, как пятьсот самолетных турбин,
И нет ей, проклятой, конца и края!
Пляшет огромным белым костром,
Глушит моторы и гасит фары.
В замяти снежной аэродром,
Служебные здания и ангары.
В прокуренной комнате тусклый свет,
Вторые сутки не спит радист.
Он ловит, он слушает треск и свист,
Все ждут напряженно: жив или нет?
Радист кивает: - Пока еще да,
Но боль ему не дает распрямиться.
А он еще шутит: "Мол, вот беда
Левая плоскость моя никуда!
Скорее всего перелом ключицы..."
Где-то буран, ни огня, ни звезды
Над местом аварии самолета.
Лишь снег заметает обломков следы
Да замерзающего пилота.
Ищут тракторы день и ночь,
Да только впустую. До слез обидно.
Разве найти тут, разве помочь -
Руки в полуметре от фар не видно?
А он понимает, а он и не ждет,
Лежа в ложбинке, что станет гробом.
Трактор если даже придет,
То все равно в двух шагах пройдет
И не заметит его под сугробом.
Сейчас любая зазря операция.
И все-таки жизнь покуда слышна.
Слышна ведь его портативная рация
Чудом каким-то, но спасена.
Встать бы, но боль обжигает бок,
Теплой крови полон сапог,
Она, остывая, смерзается в лед,
Снег набивается в нос и рот.
Что перебито? Понять нельзя.
Но только не двинуться, не шагнуть!
Вот и окончен, видать, твой путь!
А где-то сынишка, жена, друзья...
Где-то комната, свет, тепло...
Не надо об этом! В глазах темнеет...
Снегом, наверно, на метр замело.
Тело сонливо деревенеет...
А в шлемофоне звучат слова:
- Алло! Ты слышишь? Держись, дружище -
Тупо кружится голова...
- Алло! Мужайся! Тебя разыщут!..
Мужайся? Да что он, пацан или трус?!
В каких ведь бывал переделках грозных.
- Спасибо... Вас понял... Пока держусь! -
А про себя добавляет: "Боюсь,
Что будет все, кажется, слишком поздно..."
Совсем чугунная голова.
Кончаются в рации батареи.
Их хватит еще на час или два.
Как бревна руки... спина немеет...
- Алло!- это, кажется, генерал.-
Держитесь, родной, вас найдут, откопают...-
Странно: слова звенят, как кристалл,
Бьются, стучат, как в броню металл,
А в мозг остывший почти не влетают...
Чтоб стать вдруг счастливейшим на земле,
Как мало, наверное, необходимо:
Замерзнув вконец, оказаться в тепле,
Где доброе слово да чай на столе,
Спирта глоток да затяжка дыма...
Опять в шлемофоне шуршит тишина.
Потом сквозь метельное завыванье:
- Алло! Здесь в рубке твоя жена!
Сейчас ты услышишь ее. Вниманье!
С минуту гуденье тугой волны,
Какие-то шорохи, трески, писки,
И вдруг далекий голос жены,
До боли знакомый, до жути близкий!
- Не знаю, что делать и что сказать.
Милый, ты сам ведь отлично знаешь,
Что, если даже совсем замерзаешь,
Надо выдержать, устоять!
Хорошая, светлая, дорогая!
Ну как объяснить ей в конце концов,
Что он не нарочно же здесь погибает,
Что боль даже слабо вздохнуть мешает
И правде надо смотреть в лицо.
- Послушай! Синоптики дали ответ:
Буран окончится через сутки.
Продержишься? Да?
- К сожалению, нет...
- Как нет? Да ты не в своем рассудке!
Увы, все глуше звучат слова.
Развязка, вот она - как ни тяжко.
Живет еще только одна голова,
А тело - остывшая деревяшка.
А голос кричит: - Ты слышишь, ты слышишь?!
Держись! Часов через пять рассвет.
Ведь ты же живешь еще! Ты же дышишь?!
Ну есть ли хоть шанс?
- К сожалению, нет...
Ни звука. Молчанье. Наверно, плачет.
Как трудно последний привет послать!
И вдруг: - Раз так, я должна сказать! -
Голос резкий, нельзя узнать.
Странно. Что это может значить?
- Поверь, мне горько тебе говорить.
Еще вчера я б от страха скрыла.
Но раз ты сказал, что тебе не дожить,
То лучше, чтоб после себя не корить,
Сказать тебе коротко все, что было.
Знай же, что я дрянная жена
И стою любого худого слова.
Я вот уже год тебе не верна
И вот уже год, как люблю другого!
О, как я страдала, встречая пламя
Твоих горячих восточных глаз. -
Он молча слушал ее рассказ,
Слушал, может, последний раз,
Сухую былинку зажав зубами.
- Вот так целый год я лгала, скрывала,
Но это от страха, а не со зла.
- Скажи мне имя!..-
Она помолчала,
Потом, как ударив, имя сказала,
Лучшего друга его назвала!
Затем добавила торопливо:
- Мы улетаем на днях на юг.
Здесь трудно нам было бы жить счастливо.
Быть может, все это не так красиво,
Но он не совсем уж бесчестный друг.
Он просто не смел бы, не мог, как и я,
Выдержать, встретясь с твоими глазами.
За сына не бойся. Он едет с нами.
Теперь все заново: жизнь и семья.
Прости. Не ко времени эти слова.
Но больше не будет иного времени. -
Он слушает молча. Горит голова...
И словно бы молот стучит по темени...
- Как жаль, что тебе ничем не поможешь!
Судьба перепутала все пути.
Прощай! Не сердись и прости, если можешь!
За подлость и радость мою прости!
Полгода прошло или полчаса?
Наверно, кончились батареи.
Все дальше, все тише шумы... голоса...
Лишь сердце стучит все сильней и сильнее!
Оно грохочет и бьет в виски!
Оно полыхает огнем и ядом.
Оно разрывается на куски!
Что больше в нем: ярости или тоски?
Взвешивать поздно, да и не надо!
Обида волной заливает кровь.
Перед глазами сплошной туман.
Где дружба на свете и где любовь?
Их нету! И ветер как эхо вновь:
Их нету! Все подлость и все обман!
Ему в снегу суждено подыхать,
Как псу, коченея под стоны вьюги,
Чтоб два предателя там, на юге,
Со смехом бутылку открыв на досуге,
Могли поминки по нем справлять?!
Они совсем затиранят мальца
И будут усердствовать до конца,
Чтоб вбить ему в голову имя другого
И вырвать из памяти имя отца!
И все-таки светлая вера дана
Душонке трехлетнего пацана.
Сын слушает гул самолетов и ждет.
А он замерзает, а он не придет!
Сердце грохочет, стучит в виски,
Взведенное, словно курок нагана.
От нежности, ярости и тоски
Оно разрывается на куски.
А все-таки рано сдаваться, рано!
Эх, силы! Откуда вас взять, откуда?
Но тут ведь на карту не жизнь, а честь!
Чудо? Вы скажете, нужно чудо?
Так пусть же! Считайте, что чудо есть!
Надо любою ценой подняться
И всем существом, устремясь вперед,
Грудью от мерзлой земли оторваться,
Как самолет, что не хочет сдаваться,
А сбитый, снова идет на взлет!
Боль подступает такая, что кажется,
Замертво рухнешь назад, ничком!
И все-таки он, хрипя, поднимается.
Чудо, как видите, совершается!
Впрочем, о чуде потом, потом...
Швыряет буран ледяную соль,
Но тело горит, будто жарким летом,
Сердце колотится в горле где-то,
Багровая ярость да черная боль!
Вдали сквозь дикую карусель
Глаза мальчишки, что верно ждут,
Они большие, во всю метель,
Они, как компас, его ведут!
- Не выйдет! Неправда, не пропаду! -
Он жив. Он двигается, ползет!
Встает, качается на ходу,
Падает снова и вновь встает...
II
К полудню буран захирел и сдал.
Упал и рассыпался вдруг на части.
Упал, будто срезанный наповал,
Выпустив солнце из белой пасти.
Он сдал, в предчувствии скорой весны,
Оставив после ночной операции
На чахлых кустах клочки седины,
Как белые флаги капитуляции.
Идет на бреющем вертолет,
Ломая безмолвие тишины.
Шестой разворот, седьмой разворот,
Он ищет... ищет... и вот, и вот -
Темная точка средь белизны!
Скорее! От рева земля тряслась.
Скорее! Ну что там: зверь? Человек?
Точка качнулась, приподнялась
И рухнула снова в глубокий снег...
Все ближе, все ниже... Довольно! Стоп!
Ровно и плавно гудят машины.
И первой без лесенки прямо в сугроб
Метнулась женщина из кабины!
Припала к мужу: - Ты жив, ты жив!
Я знала... Все будет так, не иначе!..-
И, шею бережно обхватив,
Что-то шептала, смеясь и плача.
Дрожа, целовала, как в полусне,
Замерзшие руки, лицо и губы.
А он еле слышно, с трудом, сквозь зубы:
- Не смей... ты сама же сказала мне..
- Молчи! Не надо! Все бред, все бред!
Какой же меркой меня ты мерил?
Как мог ты верить?! А впрочем, нет,
Какое счастье, что ты поверил!
Я знала, я знала характер твой!
Все рушилось, гибло... хоть вой, хоть реви!
И нужен был шанс, последний, любой!
А ненависть может гореть порой
Даже сильней любви!
И вот, говорю, а сама трясусь,
Играю какого-то подлеца.
И все боюсь, что сейчас сорвусь,
Что-нибудь выкрикну, разревусь,
Не выдержав до конца!
Прости же за горечь, любимый мой!
Всю жизнь за один, за один твой взгляд,
Да я, как дура, пойду за тобой,
Хоть к черту! Хоть в пекло! Хоть в самый ад!
И были такими глаза ее,
Глаза, что любили и тосковали,
Таким они светом сейчас сияли,
Что он посмотрел в них и понял все!
И, полузамерзший, полуживой,
Он стал вдруг счастливейшим на планете.
Ненависть, как ни сильна порой,
Не самая сильная вещь на свете!
_____________________________________________________
И снова ЭДУАРД АСАДОВ.
Я могу тебя очень ждать,
Долго-долго и верно-верно,
И ночами могу не спать
Год, и два, и всю жизнь, наверно!
Пусть листочки календаря
Облетят, как листва у сада,
Только знать бы, что все не зря,
Что тебе это вправду надо!
Я могу за тобой идти
По чащобам и перелазам,
По пескам, без дорог почти,
По горам, по любому пути,
Где и черт не бывал ни разу!
Все пройду, никого не коря,
Одолею любые тревоги,
Только знать бы, что все не зря,
Что потом не предашь в дороге.
Я могу для тебя отдать
Все, что есть у меня и будет.
Я могу за тебя принять
Горечь злейших на свете судеб.
Буду счастьем считать, даря
Целый мир тебе ежечасно.
Только знать бы, что все не зря,
Что люблю тебя не напрасно!
____________________________________________
Я тебя никому не отдам-
Замерзающий плакал котёнок,
Умудрённый не по годам,
Рыл он снег серебристый под клёном.
Навсегда я останусь с тобой,
Я спасу нас обоих от стужи,
Потому что под этой луной
Мне никто больше в мире не нужен,
Я сейчас закопаю нас в снег,
Там тепло,отогреются лапки,
Мимо быстро прошел человек,
В зимней куртке и пуховой шапке.
А потом всё опять расцветёт,
Будет солнце сиять над землёй,
И никто никогда не поймёт,
(Продолжить)
Что пришлось пережить нам с тобой.
Ты держись,не смотри,что я мал,
Что в кровь изодрались лапки,
Я не выдохся,просто устал,
Ничего,нам помогут боги,
Нет,серьёзно,я слышал о них,
Есть такие кошачьи боги.
Даже ветер в долине стих,
Слушал сказ малыша у дороги.
А котёнок копал и копал,
Вспоминая о солнечном лете,
Он,безумец,ещё не знал,
Что остался один на свете.
Рядом с ним,на седом полотне,
Ещё тёплое тело лежало,
А из глаз,по мохнатой щеке,
Золотая слезинка бежала.
Эй,малыш,перестань копать,
Всё равно ей уже не поможешь,
Будет лучше тебе поспать,
О неё погреться ты сможешь,
Но безумец не слышит,сопит,
Он не сдастся теперь холодам
И упрямо во мглу твердит,
Я тебя никому не отдам.
Время-за полночь,люди спят,
Находясь в поддельном раю,
У котёнка глаза блестят,
Он закончил работу свою,
Тихо,тихо ступая на снег,
Подошёл туда,где трупик лежал
И почти как человек,
Он на ушко ей прошептал-
Милая,милая моя,я с тобой,
Я тебя никому не отдам,
Я у клёна,под снежной горой,
Нам построил постельку,там,
Он туда перенёс её,
А потом закопался сам,
Колыбельную пел мороз,
Но её не услышать вам,
Колыбельная эта для тех,
Кто любовью всей жизнью живёт,
Забывая о бедах своих,
Только верность в крови несёт,
Он,безумец,в холодном снегу,
Он за ближнего душу отдал,
До последнего мига,в бреду,
Он за шею её обнимал...
(Неизвестен).
____________________________________
ГИМН СЕМЬЕ.
Хрустальным голосом капели
Звенит ребячий смех чудесный...
И мать сидит у колыбели,
Дитя лаская тихой песней.
И дом молитвой освещённый,
Стоит открытый всем ветрам.
И учит бабушка внучонка
Словам Отчизна, Мама, Храм...
Друг друга храните во все времена.
Живите в ладу и гармонии,
И пусть будет жизнь ваша освещена
Любовью Петра и Февронии!
Семья - любви великой царство,
В ней вера, праведность и сила,
Семья - опора государства,
Страны моей, моей России…
Семья - источник изначальный,
Небесным Ангелом хранимый,
И грусть, и радость, и печали
Одни на всех не разделимы...
Друг друга храните во все времена.
Живите в ладу и гармонии,
И пусть будет жизнь ваша освещена
Любовью Петра и Февронии!
Пусть повторятся в поколеньях
Благословенной жизни дни,
Храни, Господь, очаг семейный,
Любовь любимых охрани…
Друг друга храните во все времена.
Живите в ладу и гармонии,
И пусть будет жизнь ваша освещена
Любовью Петра и Февронии!
Форум
Станцуем.......
